Господин Н. натянул на себя штаны цвета блошиного брюшка, надел белую рубашку, всунул обе ноги в туфли, и отправился в парк. Часы, будто показывая язык, вытянули стрелки к шестёрке. Полседьмого утра. Нужно было спешить. Дело в том, что за Н. уже более семи месяцев велась слежка. Ни одной спокойной минуты при таких условиях у любого бедолаги быть не может, всё время приходится быть настороже и ожидать худшего. А уж Н. слежкой обеспокоился и подавно, так как и до происшествия являлся человеком всех подозревающим и в высшей степени мнительным.
Общались они через отверстие в башне. Если сказать точнее, через письма, которые, то он, то она, по очереди прятали за окошком. Башня была городская и невысокая, с толстыми внешними укреплениями. Её крыша служила пристанищем для голубей, а в ливень вода скапливалась в дырочках на тускло-зелёной черепице, после чего целыми струйкам выливалась на головы пробегающих мимо. Впечатление складывалось такое, будто кто-то переворачивает тарелку, полную дождевого супа.