2017

Утро

Мощная, как от здорового колокола, вибрация будильника выталкивает меня в шесть. Ехидно звенит и заставляет плыть на кухню — после короткого сна тело ещё не материализовалось, не наросло — плыву по квартире призраком. В ушах, глазах — туман. За окном то же самое, умноженное на спешку. Частички реальности суетливо потягиваются, пропадая где-то вдалеке.

Из ума...

Из ума обычно выпрыгивают быстро, как из аварийной машины — нет, нет, на этом ехать опасно — Маша же становилась безумной постепенно, от понедельника к пятнице, будто спешить ей было некуда. Ну а к субботе она просыпалась полностью сумасшедшей.

Мошки

— У вас редкая форма парома — подытожил голубой Ящер в очках. — А ещё синдром галлюцинирующего уха.

Девушка, сварившая мне капучино

Девушка, сварившая мне капучино, наклоняется за деньгами так, что в тесном окошке вагончика видна только её белая, неприлично выходящая за ободок маечки (а является ли вообще сексом то, что можно обозвать “приличным”?) грудь.

Вверх тормашками

Уволили Фёдора самым что ни на есть обидным и унизительным для него образом — по-тихому. Вся операция прошла удивительно быстро (прошла на цыпочках по всему офису и умудрилась не задеть даже самых тяжеловесных его постояльцев). Так вот, закончилось тем, что Федя был уволен, хотя сам об этом не догадывался. И проходил на работу еще дня три-четыре: сортировал картонные папки, создавая для каждой аналог в электронном виде, пил горький американо с молоком и ел самодельные колбасные сандвичи, изредка писал какие-то отчёты, и даже успел состряпать жалобу на то, что кофемашина давно непригодна к применению. Так бы продолжалось и дальше, но, к счастью для всех, отделу кадров окончательно надоели ароматы дешевой колбасы, тем более от чужака. Набрав в лёгкие побольше воздуха, будто собираясь нырнуть, бойкая, совсем юная Оксана Олеговна, мягко подошла к Фёдору Николаевичу, так и выдохнув всё тепло ему в ухо:

Живая картина

В ходе последней ссоры по обустройству дома, где новобрачным надлежало хранить верность друг другу до самого гроба, прояснилось следующее:

Нос

У него оказались большие, вздёрнутые круглым пятаком ноздри, а также хронический насморк, который добавлял носу особый (совсем неметафорический) блеск. Огибая взглядом контуры упитанного молодого лица, как минимум из учтивости, Оле не следовало надолго задерживаться на его, пускай даже безобидных, изъянах.