Полосочки на потолке

Едва ли у вечности есть другой вид письменности, кроме полосочек на потолке. Длинных, как хвостатые ящерицы, разбуженные к вечеру ярким светом ф: фонаря или фар. Сколько бы тебе ни было, где бы ты не остался ночевать после столь несовершенного дня, после всех совершённых поступков – вот они – полосы – снова тут, такие же как когда-то: чуть наклонившись, ползут.

Пробираются от окна к штукатурке, минуя остывшую люстру, языками по потолку, по потёмкам, по-по-по всему, потерянному во времени, растворяясь во мраке коридора, расчищают путь плетущимся за ними. Это символы на бесконечном.

Как и лёгкое трепыхание прозрачного тюля, когда тот парусит в твоей преисполненной неподвижностью комнате, вздыбленный свежим ветерком, почуявшем тут отраду. Порою тюль застывает в воздухе. Материя, что вот-вот обратится обратно в душу: тонкая, невесомая, пышная и многослойная, как белоснежный пион, растаявший к лету, она вот-вот обратится к тебе. Далёкая от прямоты и параллельных линий, ведущих к конечному умозаключению, помятая, загадочная, непрекращающаяся модуляция сингулярных складок кажется чем-то невообразимым. Как невообразима абрикосовая драпировка на подоле спящей в Пылающем июне. Нет ничего проще этой ткани, подражающей морю, наследующей пенную волну, которая повешена здесь сугубо в практических целях. И ничего сложнее того, чтобы передать фундаментальность, безвременность её переменчивой природы.

Ночь. Ну конечно, о таком станешь думать лишь ночью. О мимолётных движениях вечности, убаюкивающей свои лучи на твоём потолке. О гипнагогических грёзах, что ближе к телу, к чему-то реальному, в противовес избитым фактам. О ласково развивающихся занавесках под пыльной тяжестью штор, и о складках, неисчислимых складочках на картинах Лейтона и в юбках твоей матери, терпеливо качающей младенца перед тем, как уложить его в кроватку: за сы пай.

^{_{* картинка – то, как «увидела» текст нейросеть dream.ai}}